Неточные совпадения
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным лицом, спутанными волосами и обнаженными по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и не проварилась. Княгиня,
чувствуя, что на нее, как на главную советницу по варке малины, должен быть направлен
гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
— Вот, ты всегда приписываешь мне дурные, подлые мысли, — заговорила она со слезами оскорбления и
гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я
чувствую, что мой долг быть с мужем, когда он в горе, но ты хочешь нарочно сделать мне больно, нарочно хочешь не понимать…
«А, если так, то я знаю, что мне делать, — сказала она, и,
чувствуя поднимающийся в себе неопределенный
гнев и потребность мести, она взбежала наверх.
Дарья Александровна была твердо уверена в невинности Анны и
чувствовала, что она бледнеет и губы ее дрожат от
гнева на этого холодного, бесчувственного человека, так покойно намеревающегося погубить ее невинного друга.
Темнота легко подсказывала злые слова, Самгин снизывал их одно с другим, и ему была приятна работа возбужденного чувства, приятно насыщаться
гневом. Он
чувствовал себя сильным и, вспоминая слова жены, говорил ей...
Надежда Васильевна
чувствовала, как над ее головою наклонилось искаженное
гневом лицо отца, как сжимались его кулаки, как дрожало все его тело, и покорно ждала, когда он схватит ее и вышвырнет за порог.
— Ну, так утонет, — равнодушно заметил Сучок, который и прежде испугался не опасности, а нашего
гнева и теперь, совершенно успокоенный, только изредка отдувался и, казалось, не
чувствовал никакой надобности переменить свое положение.
Грановский напоминает мне ряд задумчиво покойных проповедников-революционеров времен Реформации — не тех бурных, грозных, которые в «
гневе своем
чувствуют вполне свою жизнь», как Лютер, а тех ясных, кротких, которые так же просто надевали венок славы на свою голову, как и терновый венок. Они невозмущаемо тихи, идут твердым шагом, но не топают; людей этих боятся судьи, им с ними неловко; их примирительная улыбка оставляет по себе угрызение совести у палачей.
Я стоял с книгой в руках, ошеломленный и потрясенный и этим замирающим криком девушки, и вспышкой
гнева и отчаяния самого автора… Зачем же, зачем он написал это?.. Такое ужасное и такое жестокое. Ведь он мог написать иначе… Но нет. Я
почувствовал, что он не мог, что было именно так, и он только видит этот ужас, и сам так же потрясен, как и я… И вот, к замирающему крику бедной одинокой девочки присоединяется отчаяние, боль и
гнев его собственного сердца…
Свидетелями этой сцены были Анфуса Гавриловна, Харитон Артемьич и Агния. Галактион
чувствовал только, как вся кровь бросилась ему в голову и он начинает терять самообладание. Очевидно, кто-то постарался и насплетничал про него Серафиме. Во всяком случае, положение было не из красивых, особенно в тестевом доме. Сама Серафима показалась теперь ему такою некрасивой и старой. Ей совсем было не к лицу сердиться. Вот Харитина, так та делалась в минуту
гнева еще красивее, она даже плакала красиво.
И она сознавала, что гордая «пани» смиряется в ней перед конюхом-хлопом. Она забывала его грубую одежду и запах дегтя, и сквозь тихие переливы песни вспоминалось ей добродушное лицо, с мягким выражением серых глаз и застенчиво-юмористическою улыбкой из-под длинных усов. По временам краска
гнева опять приливала к лицу и вискам молодой женщины: она
чувствовала, что в борьбе из-за внимания ее ребенка она стала с этим мужиком на одну арену, на равной ноге, и он, «хлоп», победил.
О, как горько было бы мне узнать, что вы
чувствуете из-за меня стыд или
гнев!
Гнев и ненависть, к какой только может быть способно сердце дитяти,
почувствовал я к Волкову, которого и прежде неподлюбливал.
Видно было, что первоначальное, великодушное чувство свое он, после нескольких строк, принял за слабость, стал стыдиться ее и, наконец,
почувствовав муки оскорбленной гордости, кончал
гневом и угрозами.
«Тыбурций пришел!» — промелькнуло у меня в голове, но этот приход не произвел на меня никакого впечатления. Я весь превратился в ожидание, и, даже
чувствуя, как дрогнула рука отца, лежавшая на моем плече, я не представлял себе, чтобы появление Тыбурция или какое бы то ни было другое внешнее обстоятельство могло стать между мною и отцом, могло отклонить то, что я считал неизбежным и чего ждал с приливом задорного ответного
гнева.
— Пошла, пошла прочь! — кричит Хрептюгин,
чувствуя вдруг новый прилив
гнева в груди, — ишь дармоедки какие со всех концов земли собрались!
— Где ты пропадал? нет, ты скажи, где ты пропадал? — закричал я, вдруг
почувствовав в сердце новый прилив
гнева и нетерпения при виде этого господина, который своею медленностию мог порвать всю нить соображений, обуревавших мою голову.
Санина покоробило; но, взглянув на клюберовское лицо, которому владелец его, насколько в нем хватало уменья, тщился придать выражение презрительного изумления и даже соболезнования, — взглянув на это румяное, пошлое лицо, он внезапно
почувствовал прилив
гнева — и шагнул вперед.
Не ограничиваясь вкусным обедом и угощением Аггея Никитича наливкой, Миропа Дмитриевна по окончании трапезы хотела было даже адресоваться к нему с супружескими ласками, на которые она с давнего уже времени была очень скупа, и Аггей Никитич, понимая, что это тоже была месть ему,
чувствовал за то к Миропе Дмитриевне не
гнев, нет, а скорее презрение.
В тоне голоса Егора Егорыча Сусанна Николаевна очень хорошо
чувствовала иронию и
гнев, а потому, возвратясь к Екатерине Петровне, сочла за лучшее несколько предупредить ту...
— Боярин подлинно стар! — сказал он хладнокровно, и умеренность его в виду явного непокорства исполнила всех ожиданием. Все
чувствовали, что готовится что-то необыкновенное, но нельзя было угадать, как проявится царский
гнев, коего приближение выказывала лишь легкая судорога на лице, напоминающая дрожание отдаленной зарницы.
Ахилла было опять
почувствовал припадок
гнева, но обуздал этот порыв, и как быстро собрался в губернский город, так же быстро возвратился домой и не сказал Туберозову ни слова, но старик понял и причину его отъезда и прочел в его глазах привезенный им ответ.
И эта жалость к Марте заставляла ее
чувствовать себя доброй и гордиться этим, — и в то же время боль от погибшей надежды выйти за Мурина жгла ее сердце желанием дать Марте
почувствовать всю силу своего
гнева и своей доброты и всю вину Марты.
— Хотя Арина Васильевна и ее дочери знали, на какое дело шли, но известие, что Парашенька обвенчана, чего они так скоро не ожидали, привело их в ужас: точно спала пелена с их глаз, точно то случилось, о чем они и не думали, и они
почувствовали, что ни мнимая смертельная болезнь родной бабушки, ни письмо ее — не защита им от справедливого
гнева Степана Михайловича.
— Капитан Гез, — сказал я, тщательно подбирая слова,
чувствуя приступ ярости, не желая поддаваться
гневу, но видя, что принужден положить конец дерзкому вторжению, оборвать сцену, начинающую делать меня дураком в моих собственных глазах, — капитан Гез, я прошу вас навсегда забыть обо мне как о компаньоне по увеселениям.
Алексея Абрамовича она боялась — остальные в доме боялись ее, хотя она никогда никому не сделала вреда; обреченная томному гаремному заключению, она всю потребность любви, все требования на жизнь сосредоточила в ребенке; неразвитая, подавленная душа ее была хороша; она, безответная и робкая, не оскорблявшаяся никакими оскорблениями, не могла вынести одного — жестокого обращения Негрова с ребенком, когда тот чуть ему надоедал; она поднимала тогда голос, дрожащий не страхом, а
гневом; она презирала в эти минуты Негрова, и Негров, как будто
чувствуя свое унизительное положение, осыпал ее бранью и уходил, хлопнув дверью.
— Тем хуже… Но это не возражение… — сказала девушка и точно холодной водой плеснула в лицо Ильи. Он опёрся руками о прилавок, нагнулся, точно хотел перепрыгнуть через него, и, встряхивая курчавой головой, обиженный ею, удивлённый её спокойствием, смотрел на неё несколько секунд молча. Её взгляд и неподвижное, уверенное лицо сдерживали его
гнев, смущали его. Он
чувствовал в ней что-то твёрдое, бесстрашное. И слова, нужные для возражения, не шли ему на язык.
Суматоха на пароходе росла, и Фома при виде этих озлобленных, растерявшихся, обиженных им людей
чувствовал себя сказочным богатырем, избивающим чудовищ. Они суетились, размахивали руками, говорили что-то друг другу — одни красные от
гнева, другие бледные, все одинаково бессильные остановить поток его издевательств над ними.
Такие опальные, видя себя на все время опалы лишенными самой правдивейшей и мощной защиты, тяжело
чувствовали силу справедливого
гнева Варвары Никаноровны и страшились вперед навлекать его на себя.
— Что они меня куклой, что ли, считают, которая ничего не должна ни
чувствовать, ни понимать, — продолжала княгиня и даже раскраснелась от
гнева, — они думают, что я так им и позволю совершенно овладеть мужем?
Сначала я
чувствовал только
гнев и раздражение, потом принялся плакать и, наконец, заснул.
— «Камо гряду от лица твоего и от
гнева твоего камо бегу?» — старательно выпевал Никита вопль страха, отчаяния, а память подсказывала ему печальную поговорку: «Не любя жить — горе, а полюбишь — вдвое», и он смущённо
чувствовал, что горе Натальи светит ему надеждой на счастье.
И быстро пошёл, покатился прочь, шатаясь,
чувствуя, что разум его снуёт в словах горя и
гнева, как челнок в запутанной основе.
Иногда это удавалось мне, и, видя, как опухшие лица освещаются человеческой печалью, а глаза вспыхивают обидой и
гневом, — я
чувствовал себя празднично и с гордостью думал, что «работаю в народе», «просвещаю» его.
Можно было думать, что именно Коновалов, а не Фролка — родной брат Разину. Казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без «точки» духа
чувствует боль и
гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола.
Ананий Яковлев(тяжело вздыхая). От того, что я с малолетства, видно, окаянным человеком на свете был: на всякую малость
гнев свой срывал да не сдерживал себя; все это теперь
чувствуешь и понимаешь, как ад-то кромешный разверзся перед тобою со всех сторон.
Ну, иной раз и
чувствуешь, что прав, да и не отвечаешь, надо дать место
гневу.
Во время разговора архиерей обыкновенно подставлял собеседнику ухо; и, покраснев от
гнева, — он сам
чувствовал, как горячо стало его глазам, — губернатор сложил губы трубой и гулко загрохотал в наклоненное к нему бескровное, мягкое ухо, покрытое седеньким пушком...
— Да, ты здесь хуже и подлее всех, — сказал я,
чувствуя, как мною постепенно овладевает
гнев. — Да, ты развратная и продажная.
Многие офицеры, недовольные этой просьбой, равносильной приказанию, молчали, видимо, далеко не сочувственно и
чувствовали, как будет им трудно избавиться от прежних привычек. Но делать было нечего. Приходилось подчиняться и утешаться возможностью утолять свой служебный
гнев хотя бы тайком, если не открыто, чтобы не навлечь на себя неудовольствия капитана. Не особенно был, кажется, доволен и старший офицер, довольно фамильярно в минуты вспышек обращавшийся с матросскими физиономиями.
Может быть экстаз борьбы, экстаз эротический, может быть даже экстаз
гнева, в котором человек
чувствует себя способным разрушить мир.
Тася тихо плакала. Теперь она не
чувствовала ни озлобления, ни
гнева. Вид исхудалой, измученной Леночки, которую она не видела после печального происшествия, теперь лучше всяких слов доказал ей, как она виновата. Но Тася была слишком избалована и горда, чтобы показать другим свое раскаяние. Она молча, хмуря брови и кусая губы, поцеловала руку матери, обняла наскоро брата и села в коляску, стараясь не обнаружить своего волнения.
Это было уже слишком… Моя рука невольно схватилась за рукоятку кинжала, висевшего на поясе. Однако я сдержалась и,
чувствуя, как бледнею от оскорбленной гордости и
гнева, твердо произнесла...
И,
чувствуя потребность излить на чем-нибудь свой
гнев и нетерпение, ученый подходит к двери, ведущей в женину комнату, и стучится.
Излив свой
гнев в письме, благочинный
почувствовал облегчение. К нему вернулись и утомление и разбитость. Дьякон был свой человек, и благочинный не постеснялся сказать ему...
— Позволь мне не быть военным, отец! Я не люблю дела, которому ты меня посвятил, и никогда не полюблю его. Если до сих пор я покорялся твоей воле, то лишь с отвращением, с затаенным
гневом; я
чувствовал себя безгранично несчастным, только не смел признаться тебе в этом.
Прочь от меня, прочь далей, прочь, вертопрашный детина;
С ним же ты совокупно прочь, старичишка безмозглый:
Ты
почувствуешь, мощен колико
гнев есть богинин,
Ежели не отвлечешь его ты вскоре отсюду.
Больше видеть его не хочу; и к тому не терплю я,
Чтоб которая из нимф слово спустила
Иль на него чтоб и невозбранно коя смотрела.
Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить свое достоинство и
чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного
гнева, в котором очевидно находился Наполеон.
Капитан,
чувствуя, что
гнев душит его, сквозь зубы прошипел...
Вот что̀ они сделали со мной!» думал Растопчин,
чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый
гнев против кого-то того, кому можно было приписать причину всего случившегося.